ну, просто ужас!
- Что ужас-то?!
- Ужас как хорошо!
- Чего хорошего?
- Не знаю. Просто меня никогда раньше так не нюхали...
- А чем надушилась-то?
- Ничем, клянусь! Лак для волос.
- Какой?!
- Отечественный. "Прелесть"!
- И он его нюхает?
- Ага. Нюхает! Ну, и меня заодно...
Ольга внезапно расхохоталась, на грани с криком-стоном, истерично.
- Что?! Что?! Что еще? - понеслось со всех сторон.
- Он носом мне в шею, под ухо полез... Ай, щекотно - ужас как!!!
"Пора, - решил Аверьянов. - Пора официально банкет открыть!"
Оглянувшись и найдя старших, назначенных им руководить процедурой встречи, -
Варю, Машу и Люду, - Аверьянов кивнул: начинайте.
Повернувшись к ладьям, Коля сделал призывный жест, но, вспомнив, что они находятся в
самом центре зоны уверенного приема лингвистических маяков, скомандовал:
- Слезайте, мужики... Картина Репина "Приплыли"!
Глядя, как нерешительно, скованно, нерасторопно викинги спрыгивали на берег и, сделав
несколько шагов, останавливались как вкопанные, Аверьянов подумал, что для них ситуация
так же непривычна, как и для него.
Стрелять, уклоняться, скатываться кувырком, а не слезать, не идти-шагать, а ползти
по-пластунски, передвигаться перебежками на корточках от укрытия до укрытия ...
Уклоняться от ран и сеять смерть. Создавать угрозы и маневрировать под прикрытием...
Они все просто разучились жить. Все простые события, радости земные, непосредственные
действия окружающих, направленные им во благо, все, что для обычных людей есть добро,
воспринималось ими как приманка в какой-то очередной, новой, неизвестной им, а потому
особенно опасной ловушке.
Две толпы - прибывшая и встречающая, женщины и мужчины стояли напротив друг
друга, разделенные трех-четырехметровой полосой гальки.
Стремясь избежать очередной паузы, Николай толкнул под локоть Варю: начинай, -
указав ей взглядом на Кальва, единственного ярла, вышедшего вместе со своим экипажем и
вставшим теперь впереди своей дружины, спокойно глядя на пестрые ряды встречающих их
нарядных девочек.
Кивнув в ответ, Варя вышла вперед и подошла к ярлу с под носом , на котором стояла
внушительных размеров хрустальная, запотевшая от ледяной водки чарка - граммов на двести,
и рядом, на тарелочке с голубой каемочкой, - упругий изумрудный малосольный огурец.
Рядом с Варей выступали ассистентки - одна с хлебом-солью на рушнике, вторая - с
черпаком холодного кваса - запивать, если потребуется.
Услышав тихий и короткий шорох гальки, Аверьянов кинул взгляд налево и увидел
Бьярни, спрыгнувшего с бака своей ладьи.
На Оленьем Холме включили музыку - высококачественная техника, предназначенная
для дискотек на открытом воздухе, выдала вступительные аккорды известнейшей цыганской
"Величальной".
Профессионального оркестра Аверьянов "нарисовать" не успел, приходилось
выкручиваться режимом караоке. Варя обладала от природы голосом чистым, громким и
глубоким.
Над побережьем ночной Атлантики медленно поплыли прочувствованные, идущие,
казалось, из самых глубин души, слова:

Спокойно, без напрягов,
Достойно, не спеша,
Встречаем мы варягов
На пляже США!

Тут же, с другого конца встречающей толпы, от ладьи Бьярни, понеслись голоса Маши с
ассистентками:

Пусть припев тради-ционный
Грянет громче, чем прибой:
Корпус экс-педи-ционный
К нам причалил, да-ра-гой!

Долгая пауза, секунды на две, повисла над побережьем , а затем женский хор в двести,
примерно, голосов дружно грянул, зажигая даже прибрежные мокрые валуны:

Выпьем за варягов
Черпачок хмельного,
А пока не выпьем,
Не нальем другого !
Выпьем за варяга,
Парня разбитного,
Смелого, умелого,
Доброго такого!

Удержаться не было сил, и Кальв, разумеется, залпом хватил двухсот граммов ый стопарь.
Ледяная "смирновка" совершенно не напоминала по вкусу и крепости ни старый мед, ни
тем более мифическое молоко козы Гейдрун, о котором хоть все и говорили, но которым никто,
за исключением прописанных в Валгалле погибших героев, не баловался.
"Смирновка" обожгла пищевод, заполнила теплом желудок, а затем выступила на лбу
ярла крупным холодным потом и ледяными, отграненными слезами на глазах.
- О-о-о-о!
Кальв уперся в Варю странным, трудно описуемым взглядом - как бритый ежик на
пельмени, - пытаясь как будто что-то понять, уцепить умом главное.
- Закуси! Огурцом закуси!
- Ам? - спросил Кальв, не будучи в силах произнести ни единого слова.
- Хрум-хрум, батюшка! - подтвердила Варвара.